О педагогическом опыте детской экспериментально-археологической экспедиции (по материалам детской археологии Омской области)
Обладая всеми признаками педагогического явления, представляя собой часть педагогического процесса, детская археология не получила должного внимания педагогов-исследователей (в отличие от туризма, военно-патриотических, трудовых лагерей и т.д.). Участие подростков в археологических экспедициях представляется весьма перспективным видом внеучебной деятельности, за последние годы широко распространившимся в России, оставаясь почти «не замеченным» исследователями и государством и требующим дополнительного изучения (Буровский А.М., 1990; Бородовская Е.Л., 1999; Пежемский В.Г.; Марков С.В., 2001; Педагогическая археология.., 2001).
В связи с этим, задача данной работы - представить педагогический опыт детской археологической и экспериментально-археологической экспедиции, осветить детскую археологию как важное явление в сфере внеучебной деятельности российских школьников и раскрыть возможности применения инструментария экспериментальной археологии в образовательном процессе.
Экспериментальная археология - одно из направлений археологической науки, суть которого состоит в реконструкции элементов материальной и духовной жизни людей прошлого. В ходе эксперимента учёные живут как люди отдалённых эпох, постигая древние ремёсла и восстанавливая забытые технологии, проводя сезонные сельскохозяйственные работы.
В средние века существовали фантастические объяснения происхождения каменных, керамических и других находок. Так, согласно одной из них, керамические сосуды появлялись в земле как корнеплоды, другая утверждала, что их делают гномы. В странах Восточной Европы полагали, что каменные топоры, рубила, каменные наконечники копий и стрел появляются в тех местах, где молния ударила в землю. Недаром, в России подобные артефакты издавна назывались «перуновыми стрелками».
На рубеже XVII-XVIII вв. исследователи начинают применять эксперимент в качестве доказательства, убеждающего в связи археологических находок с деятельностью человека. Так, немецкий учёный Андреас Альберт Роде (1682—1724) изготовил кремневый топор, чтобы доказать, что каменные орудия произведены человеком. Якоб фон Медлен (1659—1743) поручил гончарам исследовать технику обработки поверхности древней керамики из Северной Германии. С середины XIX века внимание экспериментаторов сосредоточилось на производстве и применении каменных орудий. В 1874 году археологи на своем съезде в Копенгагене имели возможность увидеть деревянную постройку, срубленную исключительно каменными орудиями. В ХХ веке экспериментальная археология бурно развивалась, особенно в странах Западной Европы и США.
Постепенно эксперименты становятся постоянными спутниками археологов на пути познания жизни, работы, искусства и мышления людей, которые оставили после себя только немые предметы, незначительные следы своей деятельности и немногочисленные отрывки письменных документов. Сегодня во всем мире существуют несколько десятков экспериментальных поселений, в которых воссозданы жилища и хозяйственные постройки, характерные для различных исторических эпох. Некоторые из поселений функционируют - в них поселились исследователи, выясняющие на практике, как жили люди в неолите или раннем железном веке.
Экспериментальная археология как вспомогательная научная дисциплина еще до конца не институализировалась, но попытки принять ее арсенал и использовать его в педагогических целях делались уже давно. О подобных опытах упоминает еще Джемс Дьюи. Наиболее широко реконструкции использовались в педагогических целях в Дании, в экспериментальном поселении Лейр. Там был создан специальный центр по работе со школьниками. Тысячи детей посещают ежегодно экспериментальное поселение эпохи неолита. Они живут по несколько дней в домах - копиях древних, спят у очага, закрывшись шкурами, учатся у мастеров древним ремеслам. В Лейре проводились исследования, которые подтвердили высокую эффективность обучения в условиях реконструированного поселения. В Лейре трудятся специалисты - педагоги, которые проводят циклы выездных занятий в школах и летних лагерях по всей Дании. Занятия с подростками ведутся и в Швеции в экспериментальном поселении бронзового века, неподалеку от города Уддевалла. Можно также отметить работы педагога и археолога Сержа Мори, который в департаменте Дордонь (Франция) при содействии Ассоциации вольных друзей (крупной детской организации), воссоздал с группой подростков поселение эпохи палеолита. Опыт был признан успешным и сейчас во Франции развернута широкая образовательная программа, основой для которой послужили наработки Сержа Мори.
В России подобные работы развернулись в начале ХХ столетия. В Советской России уже в довоенный период к работам в археологических экспедициях стали привлекаться школьники. В послевоенный период можно говорить о постоянном и достаточно широкомасштабном участии школьников СССР, в экспедициях от Эстонии до Алтая, от Мурманска до Крыма. При этом решался целый ряд проблем: начиная с привлечения к раскопкам рабочей силой до осуществления довузовской подготовки, патриотического воспитания, организации летнего отдыха. К середине 80-х гг. нашего века участие школьников в археологических раскопках приобрело широкий размах (Пежемский В.Г. Детская археология…, С. 1-2).
В 1920-е гг. детская археология получает развитие в Сибири. В одной из своих статей И. К. Ауэрбах обобщил опыт и результаты работы со школьниками в г. Красноярске (Ауэрбах Н.К., 1924—1926, С. 78-79). Это была одна из первых не только описательных, но и аналитических публикаций такого характера. Несомненно, для Западной Сибири Н. К. Ауэрбах был одним из первых профессиональных ученых, сделавший попытку совместить археологию с привлечением детей к исследовательской работе. И эта попытка, необходимо отметить, была удачной, во многом заложив основные принципы работы детских археологических кружков (Бородовская Е.Л., С. 1).
Крупным западносибирским центром, где разворачивается детская (школьная) археология в 1920-е годы, становится г. Омск. В местной печати того времени находят отражение материалы, посвященные опыту краеведческой работы в школах (Ботникова Т.Ф., 1991, С. 133—137). В ту эпоху изучение археологических памятников было неотъемлемой частью краеведческих исследований, и археологические работы проводились именно в рамках этой деятельности. Одним из факторов проявления интереса к краеведческим исследованиям и изучению памятников древности послужила активная деятельность в Омском краеведческом музее профессионального археолога В. П. Левашовой, ученицы известного археолога В.А. Городцова, приехавшей из Москвы и работавшей в Омске в 1926-1929 гг. В осуществлении научных планов Варвары Павловны по обследованию Прииртышья принимали участие и школьники. По ее инициативе при археологическом отделе музея создается культурно-исторический кружок, члены которого занимались изучением теоретических вопросов и принимали участие в полевых археологических работах. В 1928 г. В. П. Левашовой были проведены показательные раскопки Омской стоянки силами школьного кружка при музее (Коников Б.А., 1991, С. 112). По заданию Варвары Павловны некоторые кружковцы принимали участие в самостоятельных археологических разведках, проведение которых приносило реальные результаты — открытие новых памятников. Так, в результате археологической разведки школьник Игорь Калугин открыл городище Большой Лог, являющееся сегодня жемчужиной омской археологии. После отъезда В.П. Левашовой из Омска ее школьный кружок возглавил П.Л. Драверт, также обладавший профессиональными археологическими познаниями.
В 1928 г. В.П. Левашовой в школы округа были разосланы инструкции по методике регистрации археологических памятников. Публикация не имела особого резонанса, поскольку существовала определенная “изолированность” археологов-профессионалов от широкой школьной и студенческой аудитории и как следствие этого — нехватка школьных учителей, увлеченных археологией. Однако позже именно эта инструкция стала наиболее известна в регионе, когда начался поиск и учет археологических памятников. Во второй половине 30-х годов в связи со сложной обстановкой в стране не только для археологии, но и всей гуманитарной науки упоминаний в литературе о “школьной” археологии в западносибирском регионе почти нет. Отчасти это объясняется и тем, что очень мало профессионалов-археологов тогда работало активно в Сибири. Лишь в архивах Новосибирского областного краеведческого музея можно найти скупые и отрывочные упоминания об археологическом кружке под руководством сотрудника музея Стрелова, совершившего экскурсию от верховьев р. Берди до ее впадения в р. Обь, целью которой была проверка сведений о наличии здесь городищ и курганов (Бородовская Е.Л., С. 1-2). Приведенный пример работы со школьниками в действительности вряд ли был единственным. Сеть западносибирских музеев в 30-е годы заметно расширяется (Матющенко В.И., 1992, С. 89). Однако, скорее всего, более глобальные проблемы отечественной археологии и музееведения в этот период оттеснили на задний план вопросы исследовательской деятельности школьников. О периоде 1940-х годов сведений также крайне мало, хотя в восточносибирском регионе известна в это время деятельность усольского краеведа Василия Федоровича Шаманского, геолога и школьного учителя с 40-летним стажем. Он долгие годы сотрудничал с областным краеведческим музеем г. Иркутска, создал музей в г. Усолье-Сибирское. В 1940-е и в конце 1960-х гг. ему довелось работать вместе с экспедициями А. П. Окладникова, высоко оценившего деятельность В. Ф. Шаманского (Бабкина Е., 1990, С. 166). Следует подчеркнуть, что традиции сотрудничества ученых и учителей школ, интересующихся краеведением и археологией, активно развиваются и сегодня.
Следует подчеркнуть, что пропаганда археологических и краеведческих знаний велась в эти годы параллельно с активизацией занятий туризмом в стране. В этот период в полевых условиях продолжает использоваться такая форма работы, как археологическая экскурсия. В свое время экскурсии активно использовались в музейной работе и экспедициях В. П. Левашовой в Омске. Один из крупнейших советских археологов, М. П. Грязнов, проводя широкомасштабные археологические работы в зоне затопления Новосибирской ГЭС, также организовывал экскурсии для местных школьников на территории исследуемых памятников. В настоящее время возможности этой формы работы руководителями кружков далеко не всегда используются в полной мере, а иногда ее вообще не принимают во внимание, что, на наш взгляд, не оправданно (Бородовская Е.Л., С. 2).
Популяризация археолого-краеведческой работы в русле развития туризма в 1950-х годах отчасти отражена и в специальных изданиях. Именно тогда Омский областной краеведческий музей издает методические наставления, адресованные руководителям походов, «Школьные экскурсии и походы по родному краю» (1958). В данное методическое руководство включен примерный план работы краеведческих кружков различного профиля, в том числе и исторической секции, изучающей «прошлое нашего края: памятники старины (древние захоронения, могильники, курганы, старинные вещи)» (Школьные экскурсии…, 1958, С. 175). Педагог, собирающийся организовать детскую экспедицию, прочитав руководство, мог найти ответы на многие организационно-методические вопросы, выбрать понравившийся маршрут для экскурсии или похода, отобрать для работы соответствующие опросники и памятки. Методическое руководство предлагает ряд специализированных археологических маршрутов и экскурсий, например, «Крутой Лог» (С. 25-26), «Битые Горки» (С. 31-32), «В край богатырских курганов» (С. 60-61), «По местам древних поселений» (С. 94-95), «По северным сосновым борам – Знаменское – Новоягодное» (С. 102-103). В руководстве имеется также значительное количество указаний на наличие археологического материала в т.н. «общих» экскурсиях и маршрутах (Школьные экскурсии…, 1958, С. 37, 40, 42, 53-54, 88, 91, 103,109). Следует отметить памятку, помещенную в руководстве: «Как изучать археологические памятники» (Школьные экскурсии…, 1958, С. 158-159). Памятка, лаконично и доступно вводя читателя в предмет археологии, в специфику археологического материала, своими рекомендациями предостерегает краеведов о возможности уничтожения древних памятников при неправильном отношении к ним. Представляют интерес разделы руководства: «Школьные краеведческие музеи» (С. 181-183) и «Школьный краеведческий журнал» (С. 183-184), призывающие к обработке и использованию в учебном процессе полученного в ходе экспедиций и походов краеведческого материала. Это издание является одним из первых региональных обобщений опыта работы и систематизации краеведческого (археологического) материала.
Существенная стабилизация интереса к “школьной” археологии отмечается с начала 60-х годов. Некоторые студенты в этот период имели уже открытые листы на самостоятельное проведение археологических работ. В эти годы археологические кружки — явление далеко не единичное. Занятия с детьми приобретают системный характер, разрабатываются теоретические и практические темы, многие руководители привлекают детей не только к раскопкам, но и обработке полевых материалов. Кружковцы занимаются реферативной работой, выступая перед детскими аудиториями с подготовленными докладами и сообщениями. Многие студенты тех лет в настоящее время известны в Сибири и за ее пределами как талантливые ученые. В их числе и омские исследователи: Б.А. Коников, А.И. Петров, Е.М. Данченко, И.Е. Скандаков, С.С. Тихонов, С.Ф. Татауров и др.
Именно в 60-е годы работа специалистов в области археологии с детьми развивается по восходящей. Тогда же появляются работы, посвященные деятельности коллективов юных археологов. Особенно интересен опыт работы учителя из г. Прокопьевска М.П. Елькина, активно занимающегося археологией вместе с детьми со второй половины 50-х годов. Им был создан не только археологический кружок, но и один из первых стационарных музеев с археологической экспозицией и камеральной детской лабораторией для обработки полученных материалов. М.Г. Елькин и его школьники долгие годы сотрудничали с профессиональным археологом А.И. Мартыновым. Опыт работы Заслуженного учителя РСФСР М.Г. Елькина имел уже тогда всесоюзное значение и был обобщен Д.В. Коцюбой (Бородовская Е.Л., С. 3).
В 1970-1980-е гг. существующая методика работы с детьми, сохраняя сложившиеся традиции, пополнилась новыми методами. Многие педагоги (в основном, учителя истории и руководители кружков), не имеющие Открытых листов, продолжали активно вывозить свои детские коллективы с экспедиционными отрядами исторических факультетов вузов, возглавляемых профессиональными археологами. В начале 1980-х гг. проявляется тенденция объединения существующих археологические кружков школьников и археологических секций НОУ в клубы юных археологов (Романцова В.Д., 1972).
К концу 80-х — началу 90-х годов заметно активизировалась деятельность кружковцев и их руководителей на региональном и всероссийском уровне. Регулярные конференции НОУ, отделившиеся от региональных и городских студенческих конференций, стали более работоспособными и “уверенными в себе”. Ежегодные археологические конференции различного уровня способствовали конкурсному отбору работ юных исследователей, лучшие из которых рекомендовались к печати. Кроме того, в Новосибирске прошли два семинара руководителей археологических кружков Западно-Сибирского региона и сопредельных территорий, позволивших обсудить наиболее значимые проблемы и обменяться опытом работы (Бородовская Е.Л., С. 4). Материалы последнего такого семинара, прошедшего в декабре 1988 года, были проанализированы и изданы (Вопросы методики…, 1990). В большинстве статей сборника рассмотрены организационно-методические аспекты работы детских археологических кружков. Особое внимание привлекает статья А. М. Буровского, посвященная взаимовлиянию археологии и педагогики. Автор предлагает ввести новый термин “педагогическая археология”, что, несомненно, очень актуально и требует дальнейшего обсуждения (Буровский А.М., 1990, С. 26-32). Проблемы, поднятые на семинаре, выявили большую заинтересованность участников в подобных методических мероприятиях.
Период начала 1990-х годов характеризуется выходом в свет большого количества специальной и методической литературы по проблемам школьной археологии, изданной в Сибири: в Омске (Словарь…, 1993), Новосибирске (Бородовская Е.Л., Бородовский А.П., 1993а; Бородовская Е.Л., Бородовский А.П., 1993б; Бородовский А.П., Бородовская Е.Л., 1993а), Красноярске (Бородовский А.П., Бородовская Е.Л., 1993б; Мандрыка П.В., Бородовский А.П., Бородовская Е.Л., 1993), Иркутске (Методические рекомендации…, 1991; Техника безопасности…, 1991). Министерство народного образования, объявив в 1991 г. конкурс авторских программ, подтолкнуло педагогов дополнительного школьного образования к систематизации наработанного материала и написанию авторских программ, в том числе и по археолого-краеведческой тематике. Издание методической литературы представляется особенно необходимым сейчас, когда увеличивается количество детских археологических кружков по Западно-Сибирскому региону в целом и возникает потребность обмена методическим опытом и знакомства с наиболее систематизированными и удачными разработками. Немаловажную роль в настоящих условиях играет объединение усилий руководителей археолого-краеведческих внешкольных и школьных кружков, клубов в решении образовательных и воспитательных задач. Одним из направлений такой работы является межрегиональное сотрудничество. Совместные работы велись в одном из богатейших археологических микрорайонов Сибири — участке Минусинской котловины под Тагарским островом. У г. Минусинска в течение экспедиционного сезона был создан большой археологический лагерь, где разместились представители детских исследовательских отрядов из Новосибирска, Красноярска-26 и с. Шушенское. С каждым годом растут популярность и масштабы детских археологических лагерей, которые на протяжении последних полевых сезонов разворачиваются в различных районах Красноярского края, Тюменской, Иркутской областях. В Новосибирской области, как отмечает Е.Л. Бородовская, несмотря на существование большого количества детских археологических коллективов, общие летние археологические лагеря пока не организуются. Причиной тому является ряд объективных финансовых и организационных трудностей, а также традиционность работы конкретных археологических кружков с определенным исследователем (Бородовская Е.Л., С. 4). Аналогичная ситуация, исходящая, очевидно, из тех же причин, сложилась и в Омской области.
В 1980-2000-е гг. многие омские археологи (В.И. Матющенко, Б.А. Коников, И.Е. Скандаков, Е.М. Данченко, С.В. Прищенко, С.С. Тихонов, И.В. Толпеко) привлекают школьников к полевым археологическим исследованиям. В 1990-е гг. активно развивается форма организации совместных студенческо-школьных экспедиций, когда учитель истории вместе со своими учащимися включается в работу вузовской археологической экспедиции. Особенно хочется отметить педагогическую деятельность И.Е. Скандакова.
Игорь Евгеньевич Скандаков, омский археолог, выпускник Омского государственного университета, ученик В.И. Матющенко, директор Музея просвещения Омской области, имеющий за плечами длительную школу археологических экспедиций, начиная со школьных лет. В экспедициях, руководимых И.Е. Скандаковым, выросли его собственные дети. В полевых исследованиях И.Е. Скандакова участвовали авторы, вынесшие из них драгоценный педагогический, профессиональный опыт и самые теплые воспоминания. Деятельность И.Е. Скандакова в сфере детской археологии разворачивается в 1998 г., начиная с организации совместных студенческо-школьных экспедиций на базе Омского государственного педагогического университета. Постепенно происходил рост количества учащихся, привлекаемых к археологической деятельности. В экспедициях И.Е. Скандакова принимали участие разнообразные объединения учащихся, включая школьные кружки, скаутские формирования, группы детей, возглавляемые учителями из гг. Омска, Тары, р/ц Муромцево и т.д. Формы привлечения детей и подростков к археологической деятельности постепенно видоизменялись, начиная от совместных студенческо-школьных экспедиций и завершая созданием детского археологического лагеря с численностью участников достигавшей в отдельные сезоны 60 человек. В территориальном плане детские экспедиции работали, как правило, в Тарском районе Омской области. Несмотря на сложную полевую методику работ на разнообразных археологических памятниках и большое число детей с разным уровнем умений и навыков, исследования велись достаточно стабильно и четко. Типы памятников, исследованных с участием детей, разнообразны. Это поселения, городища, погребальные памятники, культовое место. Разнообразны и методы работы, включавшие топографическую съемку, сбор подъемного материала, археологическую разведку, раскопки, многочисленные археологические экскурсии и т.д. Экспедиции были, как правило, комплексного характера: наряду с археологическими изысканиями проходили сборы палеонтологического, этнографического материала, исследования по истории образования. Богатый и, зачастую, уникальный материал, собранный в детских экспедициях, нашел свое место в омском областном Музее Просвещения. Организация досуга и отдыха в экспедициях строилась на базе пропаганды здорового образа жизни, включая игры, традиционные археологические праздники, юмористические конкурсы и разнообразные соревнования. В ходе полевых работ сформировался «костяк» активистов – ребят, посещавших детский лагерь И.Е. Скандакова на протяжении ряда лет, поступавшие, впоследствии, в вузы на исторические факультеты.
По сути, деятельность И.Е. Скандакова в сфере детской археологии во многом созвучна с системой работы новосибирского археолога Евгения Алексеевича Сидорова, который на протяжении нескольких летних сезонов вывозил археологические кружки научного общества учащихся “Сибирь” городского Дворца пионеров (ныне НГЦТУ “Юниор”) на поселение эпохи поздней бронзы около с. Милованово (Новосибирская область). Е.А. Сидоров одним из первых в Новосибирске предпринял попытку создания детского археологического лагеря (Бородовская Е.Л., С. 3). Традиции, заложенные обоими исследователями, продолжили в дальнейшем их ученики.
Интересную работу в сфере детской археологии сегодня ведет Омский государственный историко-краеведческий музей (ОГИК музей). В 2001-2002 гг. А.В. Матвеев, хранитель фонда археологии, создает и возглавляет объединение «Антропологическое бюро» Детского музейного центра (2001 г.) при ОГИК музее. Им были разработаны программа, почасовой учебный план объединения, написан и вычитан курс лекций для слушателей. Летом 2002 г. объединение «Антропологическое бюро» осуществило три полевых археологических экспедиции. Осенью 2002 г. руководителем объединения стала аспирантка ОмГУ М.А. Безбородова, с осени 2003 г. – соискатель ОмГПУ И.М. Колесникова. Они продолжили активную работу со слушателями объединения, сменившего свое название на «Археологическое бюро». В настоящее время «Археологическое бюро» возглавляет кандидат исторических наук, профессиональный археолог, Ю.В. Герасимов. Руководители и лекторы «Археологическое бюро» регулярно оказывают методические консультации хранителям коллекций археологии музеев г. Омска и Омской области.
Спецификой настоящего времени является то, что в крупных городах кружки, перерастая в клубы, центры, объединения, иногда приобретают узкопрофильную специализацию, в частности, связанную с экспериментальной археологией. На протяжении нескольких последних лет ряд кружков Новосибирска активно осваивает экспериментальную археологию путем реконструкции технологии различных древнейших производств. К ним, несомненно, относится один из кружков объединения “Икар” под руководством к. и. н. А. П. Бородовского, кружок Кировского ДДиЮТ под руководством Н. В. Свиридовой. Эпизодически экспериментальные работы продолжаются в НГЦТУ “Юниор” и объединении “Каракан”. В указанных организациях сформировались две основные тенденции проведения занятий по экспериментальной археологии. Так, “Караканом” было избрано демонстрационное направление, которое не требует специальной предварительной подготовки ребят для проведения полевого сезона. Набор в летний лагерь “Каракан” осуществляется путем объявлений через местную прессу с приглашением всех желающих. В объединении “Икар” при проведении экспериментальных разработок с детьми прежде всего учитывается их реальная научная результативность. Перед полевым сезоном основные участники работ должны пройти специальную теоретическую и практическую подготовку, а в полевых условиях участвовать в эксперименте (Бородовская Е.Л., С. 4-5).
Экспериментальная археология является ценной информационной базой как для археологии, так и для истории. Однако, данные, полученные при помощи подобных экспериментов спорны, и многими археологами не принимаются. Действительно, если нам удалось определенным способом изготовить наконечник стрелы из кремня, похожий на оригинал, совершенно необязательно, что неолитические охотники сделали орудие именно таким способом. В России подобные работы, как правило, ведутся разрозненно и самостоятельно в музеях (исторических, этнографических и краеведческих) и в досуговых центрах (домах детского творчества, подростковых клубах). Частично задействованы методы экспериментальной археологии в рамках проекта "Школа ремесел" Российского Этнографического музея в Санкт-Петербурге. Специалист по трассологии ИИМК РАН обучает посетителей музея основам технологии изготовления кремневых орудий. Там же воссоздаются древние глиняные игрушки. В рамках музейной педагогики подобная работа приобретает иные формы - участниками экспериментов становятся не занимающиеся постоянно в кружках и клубах подростки, а юные посетители выставок и музеев, что естественно, предопределяет краткое знакомство с древними ремеслами. Реконструируемые процессы лишь дополняют, иллюстрируют экспозицию музея (Пежемский В.Г. Педагогический потенциал…, С. 1-2).
Толчком в развитии экспериментальной археологии стала публикация научно-популярной книги Р. и Я. Малиновых «Прыжок в прошлое», где обобщался опыт экспериментальной археологии за период с конца XIX по 70-е гг. ХХ в. Знакомство с этой книгой послужило толчком для проведения разнообразных экспериментов, в частности, в среде детской археологии.
Как отмечает В.Г. Пежемский, экспериментальная археология имеет значительные перспективы применения в образовательной сфере (обладает значительным педагогическим потенциалом):
1. Позволяет ребенку, вне зависимости от уровня знаний в области истории, понять человека прошлого, оказавшись в схожей ситуации.
2. Формирует интерес и воспитывает уважение к иной культуре и иному образу мышления (воспитывает толерантность)
3. Формирует интерес к своим корням, к культуре и быту своего народа.
4. Соответствует многим возрастным потребностям подростка в различных видах деятельности (например, создание своего дома - многие дети и подростки строят "штабы" на деревьях и "блиндажи").
5. Развивает творческое мышление.
Когда эксперименты проводятся самими подростками, в условиях археологической экспедиции возникает уникальная ситуация, когда материалы раскопок сразу же становятся объектом реконструкции. Для участников детской археологической экспедиции - это возможность глубже понять человека прошлого, в определенном смысле вступить с ним в диалог. Возможности применения методов экспериментальной археологии в работе с детьми не ограничивается условиями похода или экспедиции (Пежемский В.Г. Педагогический потенциал…, С. 3).
С другой стороны, организация экспериментально-археологической деятельности представляется делом более сложным, чем классическая археологическая экспедиция. И дело здесь не только в проблеме научной достоверности и значимости получаемых результатов. Организация школьной экспериментально-археологической экспедиции требует педагогического и профессионально-археологического опыта, времени, финансовых средств и длительного подготовительного пути. Оба автора прошли подготовительный путь, начиная от участия в студенческих археологических экспедициях под руководством профессиональных археологов (В.И. Матющенко, Б.А. Коников, И.Е. Скандаков), включая совместные студенческо-школьные экспедиции, детские археологические и комплексные историко-археологические лагеря, до организации и проведения экспериментально-археологической экспедиции.
Летом 2007 г. на территории известного Окуневского археологического микрорайона (Муромцевский район Омской области) работала экспериментально-археологическая экспедиция под руководством А.В. Рахно и Д.О. Плахута. Участники экспедиции – учащиеся 10-х классов Петропавловской СОШ.
Цель эксперимента: опытным путем получить серию образцов керамики, используя местное сырьё и предполагаемую технологию и орудия труда древних жителей Омского Прииртышья.
Ход эксперимента:
Выявить залежи местной глины, отобрать серию образцов.
Подготовить различные составы глиняного теста.
Изготовить серию керамических сосудов и покрыть их различными вариациями орнамента.
Подготовить приспособления для обжига керамики (углубленное кострище и однокамерная подземная гончарная печь).
Осуществить обжиг керамики в различных приспособлениях и различными методами (окислительный и восстановительный методы).
Необходимые условия эксперимента:
Для разведки месторождений глины и подготовки основы для глиняного теста необходимо взять образцы из различных местонахождений.
Подготовить различные образцы глиняного теста, отличающиеся качеством глины, качеством и количеством отощителей и органических примесей.
Сложность данного эксперимента состояла в том, что за очень краткий период времени следовало осуществить подготовку глиняного теста. Между тем, технология этого процесса, судя по этнографическим данным, могла занимать длительное время (от 2—3-х недель до нескольких месяцев). Еще одна сложность заключается в неизвестности степени пригодности местной глины для изготовления кухонной посуды. Неясно было также количество, качество и специфика подготовительных работ, необходимых для получения состава, пригодного для изготовления керамики.
Участники эксперимента были поставлены в положение предельно близкое к ситуации, в которой оказались жители поселения эпохи раннего железа - раннего средневековья. На первом этапе подростки должны были найти выход глины и добыть сырье. Добытая глина была принесена в лагерь. Далее было необходимо приготовить глиняную массу. Из материалов раскопок в данном районе было ясно, что жители добавляли в массу органику (измельченную траву или навоз) и немного песка. Такие же добавки были внесены участниками эксперимента в свое глиняное тесто. Предстояло наугад подобрать правильный состав, соотношение элементов. Все участники экспедиции приняли участие в изготовлении горшков по древним образцам. На горшки наносился орнамент, аналогичный древнему. Изготавливались не только горшки - были сделаны копии пряслиц (грузиков для веретен). После 3-4-дневной просушки горшки обожгли двумя способами: открытым обжигом в яме и закрытым обжигом в однокамерной гончарной печи, вырытой в склоне береговой террасы (такие способы известны по этнографическим данным). Наудачу, все образцы керамики без потерь прошли процесс сушки и обжига. Несколько образцов получились очень близкими к оригиналам. Работа охватила всех. Ребята самостоятельно изготовили по собственной фантазии глиняные амулеты и обожгли их открытым способом на лагерном костре, расширив, таким образом, эксперимент.
Таким образом, в ходе экспериментально-археологической экспедиции дети приобретают навыки труда, создания настоящих вещей своими руками. В ходе проводимых археологических экспериментов они столкнулись с научными знаниями, учились мыслить творчески, логически и самостоятельно, проникать в суть деятельности древнего человека.
Время, проведённое в лагере, для каждого ребёнка останется яркой страницей в жизни. Осознание того, что человек тысячи лет жил в очень простых условиях, поможет освободиться от нарастающей в обществе «зависимости» от благ цивилизации. Находясь в гармонии с природой, маленький человек становится уверенней в своих силах, в том, что независимо от того, в каких условиях живёт и находится человек – всегда можно жить достойно и создавать вокруг себя уют и комфорт только своими делами. Познавая древнюю историю человечества, историю древних племён и культур – мы познаём и собственную жизньм
